— Пошел вон, Клетов. Видеть тебя не желаю.
По его губам скользнула неприятная усмешка, и он сказал:
— Ну как знаешь.
Хлопнула дверь. Я осталась на веранде в гордом одиночестве. Разбитая. Подавленная. Замерзшая. Не только телом, но и душой. Однако сойти с места не могла. Ждала Елисея. Впрочем, долго мне ждать не пришлось.
— А вот и я, — он появился с пакетом в руках, широко улыбаясь. — Ну что, Золушка моя, давай свои прекрасные ножки, будем тебя переобувать.
Сейчас я даже мысли не могла допустить, чтобы он ко мне прикоснулся. Именно по этой причине и отступила на шаг.
— Елисей, у меня к тебе разговор, — неживым голосом произнесла я. — Серьезный.
— Даже так? — мой любимый человек усмехнулся. — Хорошо, но учти. Сегодня я согласен только на серьезные разговоры о том, как сильно ты меня любишь.
От его слов мне сделалось не по себе. Он был такой близкий, родной, любимый. Вот как я могу даже допустить мысль о том, что он мог так со мной поступить? Между нами столько всего было. Столько лет. Столько тепла. Столько любви. Но позабыть об услышанном я уже не могла.
— Скажи, Елис, — губы дрожали, когда я задавала этот вопрос, — это правда, что ты на меня поспорил.
Он замер, ошарашено уставившись на меня. Опустил глаза, побледнел. И молчал. И эта заминка с ответом заставило вырваться нервный смешок из моего горла.
— Кто тебе это сказал? Макс?
Нет, этого не может быть. Просто не может. Не со мной. Не с нами.
— Ответь, — потребовала я. — Спорил или нет?
Мне нужен был четкий ответ. Здесь и сейчас. Подтверждение. Я должна услышать это своими ушами. Потому что все еще не могу в это поверить. Хотя, кажется, доказательство уже перед моими глазами.
— Лисенок, послушай, — Елисей шагнул вперед и попытался меня обнять. — Все не так, как ты думаешь.
— Спорил? — истеричным голосом повторила я, а Керн ответил:
— Не совсем.
Как может быть — не совсем. Тут может быть либо положительный, либо отрицательный ответ. И раз второго я не услышала, значит, первое. Иного не дано. И я глухо произнесла:
— Уходи.