Мистика становится вездесущей и, подобно таинственному миражу, завораживает, манит, сводит с ума, исчезая под покровом ночи и возвращаясь с рассветом. Ничто не приносит облегчения душе, живущей предчувствиями и совпадениями, в окружении знаков и ассоциаций, в потустороннем мире призраков. Предметы и вещи обретают способность говорить, незримое покровительство преследует повсюду, а этот мучительный внутренний голос не замолкает и не отпускает ни на секунду.
Каждая минута прошлого – на вес золота, а калейдоскоп воспоминаний, словно потоп, теснит иные мысли, уступая место дерзким совпадениям. По радио звучат его любимые песни, которые он, дурачась, с театральным пафосом то и дело напевал. По телевизору – игра баскетбольной команды: пару дней назад мы так отчаянно болели за нее, что на следующее утро разговаривали шепотом. На журнальном столике – зажигалка, недочитанная книга и пара лотерейных билетов. Создается впечатление, что это бандитский заговор, а не череда злосчастных случайностей.
На Земле нет идеальных людей. Всем в равной степени присущи пороки и добродетели, и, несмотря на безусловную любовь и адское терпение, в быту нам действуют на нервы даже близкие. Смерть магически разрывает этот вечный круг любви и ненависти, унося за неведомый порог обиды, слезы, ссоры. Наболевшее рассеивается как утренний туман, уступая дорогу непрошеной тоске и хронической ностальгии. Яркой вспышкой озаряет утрата все, что было нам особенно дорого, заставляя проживать заново сотни эпизодов.
В мгновение ока промчался этот голубой экспресс, не задерживаясь на полустанках и не сообщая пассажирам название следующей станции. Ведомый провидением и подчиняющийся только ему известному расписанию, он прибыл в пункт назначения без опоздания. В гипнотической агонии, ослепленная медово-оранжевыми маками, не сдерживая рыданий, я стою посреди ничем не примечательного поля, совершая последний земной ритуал: прими прах сына своего, Калифорния. Завершив земной путь, он вернулся в отчий дом.
12 июня, 2002
Мне всегда хотелось увидеть мир своими глазами: вдохнуть аромат лаванды на полях Прованса, услышать убаюкивающий шепот волн у мыса Доброй Надежды, полюбоваться завораживающим водопадом Виктория, посмотреть с высоты птичьего полета на неповторимую красоту Мачу-Пикчу, подняться на Эйфелеву башню и насладиться тропическим коктейлем магнолий и океанского бриза на далеких островах.
Не сомневаюсь, что в моей родословной не обошлось без цыганской крови, иначе как объяснить непреодолимое желание моей бродячей души быть постоянно в пути? Мне кажется, что неутолимому стремлению к скитаниям я обязана гену жажды странствий, потому что, сколько бы я ни колесила по свету, я жду новый вояж с еще большим нетерпением, а мой азарт к перемене мест и тягу к новым впечатлениям нельзя ни удовлетворить, ни умерить. И всегда остаются неизведанные уголки, чьи звуки, запахи и пейзажи будут манить меня до тех пор, пока я живу на сказочной планете Земля.
Я готова идти, бежать или даже ползти, если речь идет о дороге. И неважно, за тысячу ли километров это незнакомое место или прямо за поворотом. Меня не смущают утомительные сборы и переезды – напротив, от постоянства я схожу с ума, а привычка убивает во мне желание жить. Аэропорты и вокзалы притягивают мой дух кочевника словно магниты, а зеленые огни взлетной полосы и змеиные ленты железных дорог – лучшее лекарство от депрессии, возвращающее меня к жизни от обыденности и предсказуемости. Дорога нужна мне как воздух, она – мое вдохновение и возрождение.
Признаться, Бог благоволил моему пристрастию буквально с колыбели. Я сбилась со счету, сколько раз переезжала и как много чудесных мест посетила. Путешествиям я обязана не только яркими впечатлениями, но и встречей с двумя удивительными мужчинами, которые в корне изменили мою жизнь.
Одним для острых ощущений нужны сногсшибательные машины и дорогие виллы; другие собирают ценные марки и картины; донжуаны не представляют жизни без женщин, а я живу путешествиями и коллекционирую воспоминания о незабываемых поездках. Меня не пугает, а привлекает неизвестность, интригует все необычное, и в любой части земного шара я чувствую себя как дома.
Вместе с тем в поисках неведомого я нахожу ответы на вечные вопросы, лучше понимаю окружающих и себя, ведь путешествия – это бесконечный путь к знаниям, расширяющий горизонты, меняющий восприятие, а также воскрешающий прошлое. Одно дело – читать и смотреть картинки на уроках истории, а другое – самому ощутить всю красоту и величие Колизея, очутившись у его стен.
Агата Кристи писала, что жизнь во время путешествия – это мечта в чистом виде. И вот ради этого потрясающего чувства, когда ты принадлежишь только себе и манящим впереди просторам, когда все возможно и все дозволено, стоит терпеть длительные перелеты и томительные ожидания в аэропорту. Именно эта мечта заставляет меня из года в год ездить, летать или плавать, пересекая границы между государствами, серыми буднями и яркими праздниками, между неволей и свободой, познавая мир во всем его многообразии.
28 декабря, 2000
Мои впечатления о Египте – как разноцветное лоскутное одеяло, палитра красок которого невероятно многообразна: светлые и радостные тона перемежаются сумрачными и печальными. Сочетание варварства и технического прогресса встречается не часто, но в этой стране – на каждом шагу. Роскошные пятизвездочные отели соседствуют здесь с жалкими лачугами, «Мерседесы» и ослиные упряжки вместе томятся в каирских пробках. Молодые леди, одетые по последней моде, и их соотечественницы, прячущие улыбки в паранджу, щеголи-бизнесмены и уличные торговцы, лениво потягивающие кальян; сказочные курорты Шарм-эль-Шейха и допотопные деревни, прозрачные воды Красного моря и смердящие от нечистот каналы Нила – все это одна страна, такая многоликая и такая неоднозначная.
Говоря о египтянах, нельзя не сказать об их уникальном отношении ко времени. Для нас время бесценно: его всегда не хватает в будни, а на досуге оно так скоротечно. На востоке же время – вечность, здесь не принято лихорадочно считать минуты, так что часы, которые изредка видишь на городских площадях, – скорее дань двадцать первому веку, но никак не ориентир для повседневной жизни.
Сами же египтяне – народ душевный и веселый. И хотя их заунывные, тягучие песни напоминают больше плач Ярославны, чем баллады о счастливой любви, в этой солнечной стране улыбки предпочтительнее печали, а люди приветливы и доброжелательны. Видимо, вера в загробный мир спасает этот народ от уныния, помогает противостоять жизненным невзгодам. Они счастливы тем, что имеют, не жалея о своей участи.
Выражение «Инша Аллах» – «если на то есть воля Аллаха» – отражает философское отношение египтян ко всему, что происходит не только с ними, но и вокруг них. Люди искренне верят, что их участь в руках Бога, поэтому всеобщее спокойствие и неспешность в делах – характерная особенность этой страны. В ситуациях, где европейцы или американцы будут метаться вне себя от происходящего, стараясь изменить ход событий, египтянин лишь улыбнется и напомнит, что на все воля Аллаха.
Мусульманская религия во многом определяет ритм жизни этой арабской страны. Пять раз в день мулла созывает верующих на молитву, а в Рамадан день и ночь словно меняются местами. Весь день люди молятся и постятся, и лишь с заходом солнца начинают свою первую трапезу – ифтар. В Рамадан общественная жизнь замирает: мысли египтян далеки от земных забот, да и голодный желудок не способствует интенсивному труду.
Манера вождения автомобиля в Египте – это полное игнорирование основных правил движения. Обгон справа, езда по встречной полосе, превышение скорости, двойная парковка и отсутствие пешеходных переходов – обычные явления на здешних дорогах, не говоря уже о том, что светофоры в Каире начали устанавливать совсем недавно, и пока далеко не все поняли, к чему такая иллюминация. И, конечно, нельзя упускать из виду, что ослы, верблюды и сотни авто движутся в одном потоке, а пешеходы буквально бросаются под машины, пытаясь перейти улицу.
Питание простых египтян весьма непритязательно. Для многих завтрак, обед и ужин состоят из лепешек, бобов и овощных фрикаделек. Мясо едят редко, и основные мясные блюда не отличаются разнообразием: котлеты из рубленой говядины или баранины. Большим деликатесом считаются фаршированные голуби. Из напитков – свежие цитрусовые соки, по-восточному крепкий кофе и приторно-сладкий черный чай. На десерт – баклава, рисовые пудинги и запеченная с орехами и медом вермишель.
