– Ага, – поддакнул Самойлов, – все фильмы под копирку, тиражирование мелкопрайсовых неврастеников…
– А я второй раз пойду, да, мамочка? – у Миши Наумова была манера говорить от себя, имея при этом в виду и жену тоже: «Завтра всех приглашаю к себе», – хотя, когда он приглашал в гости, у плиты корячилась жена Ася. Такие нюансы Ася была неспособна замечать, она глянула на мужа поверх айфона: «Что?»
– Наушники сними, вот что! – крикнула Корнелия, миниатюрная красавица-брюнетка с курчавыми волосами, вечно азартно горящим глазом и смешной фамилией Фокс. Ей часто приходилось объяснять, что это не псевдоним, хотя псевдоним был бы весьма под стать ее экстравагантности, постоянным сменам настроений и занятий, за которыми никто не успевал следить. В сущности, никто и не следил, всем было плевать.
– Я лекцию Юнга слушаю, – сообщила из-под наушников Ася.
– Сам читает?
Боже, зачем ей Юнг на пляже? – крякнул про себя муж Жуковой, строча что-то в планшет. Ася же пустилась в объяснения, за каким лешим ей Юнг на пляже. Оказалось – для понимания психологии детей. Собственных, что ли?
Впрочем, Юнг на пляже как раз в духе Аси Наумовой. Невнятная особа, похожа на расплывчатое пятно. Суетливая, одета кое-как – хотя на аватарках выглядит вполне, значит, может, когда захочет. На захотеть не остается сил, прибитая семьей тетка. Пашет по дому, истово занимается дочерями, а муж Мишенька разве что ноги о жену не вытирает. Только и остается Юнга на пляже слушать, чтоб как-то самоутвердиться. Хотя и дурой не назвать – так умело она пропускает мимо ушей то, что не хочет слышать. И никогда ни единой жалобы в адрес мужа, а это уникальное явление в наше время. Но так думал только один муж Жуковой, остальным было плевать.
В отличие от остальных, муж Жуковой думал постоянно и записывал свои думы в айпад, с которым не расставался даже на пляже. Ванечка Жуков, – это где ж были мозги у родителей дать сыну имя Иван при такой фамилии? – писал для разных непонятных изданий, но издал и пару романов, которые даже неплохо продавались, и он считал себя писателем. Остальные тоже так считали, потому что остальным и на это было плевать.
– Идем на «Светскую жизнь», ага? – заявил громогласный Миша. – Это будет лучший фильм года.
– Мы-то уже смотрели, но за компанию можно и по второму разу, – Ася любила все объяснять. – Нет, Софа, никаких чипсов с кетчупом… Какое мороженое? Миша, я пойду принесу им поесть, дай деньги.
– Там замес крутой, – продолжал Наумов, сунув жене кошелек, – нью-йоркские либералы, это ж особая порода людей… – но тут Корнелия завопила, что хватит сидеть на жаре, всем срочно плавать…
Солнце, жара, пляж, море… Дети Глеба тащат его в воду, девчонки Наумовых требуют есть, Корнелия трещит, Самойлов хохмит, Наумов соревнуется с ним в остроумии. Глеб Шустов, одним глазом читая новости, зазывает всех на ужин к себе на террасу, Ванька Жуков тут же предлагает им обоим отправиться на шук, то есть рынок, – затариться овощами и мясом для шашлыков. Без отрыва от шука с мясом и Юнга с Вуди Алленом все строчат в айфонах, тут же пересказывая байки из фэбэ и телеграма. Одна Наташа сидит в своем гаджете безмолвно, время от времени сдвигая шезлонг в ускользающую тень:
«
«
И так день за днем, долгие майские праздники, когда орды москвичей десантируются в Тель-Авив. Прошла мода на Турцию или Египет, теперь весь свет едет только сюда. В Израиль точно так же не нужна виза, но, главное, – каждый, хоть с какими-то еврейскими корнями, теперь делает себе израильский паспорт, нереально удобная штука. А те, кому он не нужен, – Наташа, например, со своим испанским паспортом – едут сюда, потому что тут собираются свои.
Они друзья, конечно, но они – больше, чем друзья, «свои» – самое точное слово. Огромная мишпуха соплеменников, которая расползлась по миру, каждый через одно рукопожатие знает всех остальных. Встречи в радость, расставания без тоски: есть фейсбук1, телега, инста2, ватсап, скайп. По морям-океанам расходятся круги поменьше и побольше, волны обстоятельств несут от одного круга к другому, кто-то на время теряется в волне, но он же рано или поздно вынырнет совсем рядом.
Вместе взятые они знали всю Москву, точнее, всех, кого в ней стоит знать. Вместе взятые, они и были свет. Вот та же Наташа Поленова, которая сейчас вела переписку с Игорем Загревским, сидящим в Лондоне. «Поленова, безусловно, светская львица», – сказал как-то Миша Наумов своей тайной подруге Зое Вороновой, о которой, однако, знали все, скорее всего, даже и Ася, особа весьма неглупая, хоть и зачуханная. Никто не задумывался, как рыжеволосая яркая Зоя сосуществует в жизни Миши Наумова с блеклой женой Асей, на это тоже всем было плевать, это ж нормальное явление.