Мне стало весело. Было смешно наблюдать за тем, как он волнуется.
Я прыснула со смеху.
Толстяк выглядел растерянно. Можно сказать, бедняга даже испугался столь неожиданного поворота событий и сейчас острее испытал стыд за свою внешность…
– Что? – спросил он.
– Смешной вы! – как можно ласковей сказала я и вдруг додумала: – «И жалкий. Наверное, у тебя такой, как я, никогда не было и не будет».
– Смешной? – между тем переспросил он. – В каком смысле?
– В хорошем, – пространно ответила я.
«А ведь я могла бы стать в его никчемной жизни самым ярким воспоминанием! – осенило меня. – Может, даже мне удалось бы поменять ее коренным образом? Вдруг смысл моего существования кроется именно в том, чтобы переломить отношение этого недотепы к себе и сделать из него настоящего мужика? Сколько ему? – Я осторожно покосилась на профиль таксиста. – Лет тридцать пять… Может, чуточку больше. Флирт с таким не составит труда. Обнадежу, а потом намекну на живот, и будет он по ночам у себя в гараже тягать штангу и гантели, ограничит себя в еде и, возможно, начнет по утрам бегать»…
Он заметил, что я его разглядываю, и заволновался еще сильнее.
– А вы милый! – произнесла я томно, как учили.
Толстяк едва не выпустил руль.
– Вы тоже… Ничего… Даже очень, – поправился он.
«А вдруг у него из-за живота ничего не получается с женщинами? – подумалось мне, и я снова прыснула со смеху. – И не надо. В постель я с таким точно никогда не лягу. Хотя, – я про себя осеклась. – А чем лучше Жернов, за которого я теперь должна выйти замуж?»
От собственного открытия мне сделалось тошно.
– Правда! – заверил между тем таксист.
Он произнес это таким странным и жалобным голосом, что я снова повеселела.
Мы мчались по направлению из центра города, а я хохотала, запрокидывая голову назад и наваливаясь на панель…
– Хе-хе-хе, – поддержал он меня идиотским смехом.
Я хотела погладить его по бедру, но воздержалась. И дело даже не в лоснящихся от грязи трениках, а в том, что попросту боялась. Да, а вдруг он не справится с управлением и мы врежемся во встречную машину?
Между тем его раритет уже несся по загородному шоссе.