Полуостров сокровищ. Мошенник на поле чудес

Все знают, что водяные и русалки существуют лишь в сказках! Веня Пухов и его одноклассница Варя также так думали. Но это продолжалось до тех пор, пока они не оказались на Русалочьем омуте. Именно здесь им повстречались настоящие водяной и русалка, которые были заняты... загадочными поисками на заброшенной мельнице! Об этом даже в Интернете не прочитаешь! Ребята начали свое расследование. Но что бы они делали без своего верного друга, мини-пига Пятачка? Ведь, чтобы разгадать тайну старой мельницы, он научил Веню и Варю... ходить по воде!

Раскрывать преступления, совершаемые не на привычных городских улицах, а в сибирской тайге, весьма непросто! Однако Макар Веселов, его старшая сестра Соня и младший брат Ладошка быстро адаптируются к суровым условиям тайги. Чтобы отыскать древнюю рукопись, которая считалась навсегда потерянной, им необходимо провести рискованный рейд вдоль берегов Енисея, ориентироваться в лесу без компаса и карты, а также преследовать преступника сквозь заросли и буреломы. К счастью, ребятам помогает их верный друг – хонорик Нюк, который чувствует себя в глухих дебрях как рыба в воде. Вот только поймать преступника с поличным хонорик не в состоянии… Зато с этой сложной взрослой задачей прекрасно справляются его хозяева – настоящие сыщики Макар, Соня и Ладошка Веселовы!

Эта книга основана на сценарии первого в мире одноименного художественного фильма (12-серийного телесериала) о болгарской ясновидящей бабушке Ванге (1911 — 1996). Знаменитая предсказательница, предсказавшая множество значительных событий современной истории – срок жизни Сталина, ввод советских войск в Чехословакию, гибель Индиры Ганди, аварию подводной лодки «Курск», – предстает перед читателем не только как загадочная личность с необъяснимыми способностями, но и как женщина, чья судьба была наполнена драматическими перипетиями и бурными эмоциями. При этом она всегда оправдывала значение своего имени Вангелия – «та, что несет благую весть».

Эта книга знакомит нас с автором, который интересен во многих аспектах. Прежде всего, Сотников является настоящим прозаиком, который с упорством создает художественную прозу в том значении, которое выработала русская классика. После Юрия Казакова интерес к такой традиции стал ослабевать, а среди современного поколения почти иссяк. Таким образом, Сотников представляет собой своего рода «осколок» прошлого, сохранившийся в будущем, что всегда было одновременно сложным и многообещающим. Кроме того, его работа во многом разрешает искусственную художественную противоречивость между так называемыми «горожанами» и «деревенщиками». Сотников не ставит себя в оппозицию к культуре, а основывается на ней. Будучи коренным деревенским жителем, он окончательно отказывается от ностальгического описания быта и, как представитель нового поколения, пишет о человеке, который испытывает отчуждение в деревне не только из-за города, то есть затрагивает тему современного человека в более широком контексте. Это значительное усилие. В-третьих, он выбирает своих учителей не по территориальному, национальному или социальному признаку. Его прозе присуще ровное дыхание, что делает её привлекательной. Эта ровность освобождает его от подражательства и позволяет создать уникальный стиль. Наличие таких авторов, как Пруст, Бунин и Набоков, в его художественном опыте не вызывает настороженности, а лишь открывает новые горизонты. Учитывая, что его непосредственным учителем был Владимир Маканин — прозаик, который наиболее полно выразил чувство отчуждения современного человека и преодолел пропасть между городом и деревней, приблизив город к деревне, можно считать усилия учителя и ученика взаимными, а Сотникова — подлинным учеником, который стремится усвоить не поверхностные приемы, а главный принцип своего наставника: писать нужно не о деревне или городе, а о человеке. Тогда всё становится ясным. В-четвертых, Сотников, как художник, больше всего занят самой сложной для изображения категорией, которая всегда остается главной в прозе — категорией времени. У него время не движется в прямолинейном направлении (что тоже является достаточно искусственной традицией), а течет естественно, во всех направлениях, в прошлое и будущее, создавая неуловимое ощущение настоящего, которое проявляется не только в виде воспоминаний или тонкого припоминания, но и в форме чувства, подобного боли. Это страдание временем — самая сильная сторона прозы Сотникова. Пространство у него не отделено от времени. Поэтому его описания — это не просто хорошо написанные картины, но состояния времени и пространства, природы и погоды, героя и автора. Среди новелл третьей части романа «Покров» выделяются такие, как «Пасха», «Туман», «Горе» и другие. Новелла «Заброшенная рукопись» вызвала у меня уважение к пути прозаика Сотникова, который, безусловно, не может быть легким, но является необходимым.