Колония нескучного режима

Трехпрудный переулок в центре Москвы, дом № 22 — именно здесь разворачивается впечатляющий по своему масштабу и глубине спектакль «Дом образцового содержания». Зэк-академик и скульптор, который спился, вор в законе и кинооператор, архитектор и бандит — в этом старомосковском доме живут необычные персонажи. Их судьбы определены автором и временем. Эпохи сменяются, меняются герои и всё вокруг. Кто-то обречен на трагическую смерть, а кто-то через страдания и лишения найдет путь к Богу... Семейная сага, древнегреческая трагедия, современный триллер — соединив несовместимое, Григорий Ряжский создал грандиозную картину эволюции мира, общества и личности...

Психологическая семейная сага Григория Ряжского «Четыре Любови» — это невероятно драматичная и увлекательная история. В центре сюжета находятся отношения главного героя с четырьмя женщинами, которых судьба или случай наделила одним именем — Любовь: мать Любовь Львовна, первая жена Любаша, вторая жена Люба и приемная дочь Люба-маленькая… С каждой из этих женщин у главного героя — своя связь, своя история и своя драма любви к Любови…

Милые супруги Лев и Аделина Гуглицкие — коллекционер старинного оружия и преподаватель русской словесности — оказываются вовлечены в цепь удивительных событий после визита незваного гостя в их московскую квартиру. Кто он — человек или призрак? Или это просто чей-то хитроумный и глупый розыгрыш? В этой трогательной семейной истории найдется место всему: любви, приключениям, доброй улыбке, состраданию, печали и даже небольшому путешествию в прошлое. Как всегда, читатели смогут насладиться блестящим стилем и неизменным чувством юмора автора, его ироничный взгляд на мир подарит множество замечательных моментов. Первой, кто заметила что-то странное, была Прасковья. Черт — не черт, но что-то, безусловно, присутствовало. Или существовало на неприметной, но, похоже, постоянной основе. Разобраться, было ли это живое или нет, Прасковья не решалась. Позже, со временем, она поняла, что это скорее живое и коварное, чем наоборот. К тому же, слишком хитрое, как не бывает у неживых — все это явно к чему-то вело. Все началось с того, что на кухне раздался металлический звук ближе к вечеру, когда еще можно было разобраться в ситуации, не включая свет. Свет, как и прочую электроэнергию, Прасковья стала экономить после того, как услышала вежливый призыв из телевизора. Намекнули аккуратно, а потом и осторожно пристыдили. Она прислушивалась и поняла, особенно учитывая тяжелые времена — деньги у многих исчезли в никуда, сами собой, через эти проклятые доллары и этот чертов дефолт, что свалился год назад. Так ей и Лев сказал. В детали этого печального события Прасковья вникать не стала, хотя вокруг нее люди на улице, на рынке и везде говорили о многом. Но в основном это были плохие и злые слова. Все ругали власть, друг друга и сами себя. Она не могла понять всего этого, даже если взять самые верхушки, не говоря уже о том, чтобы смекнуть последствия или предугадать будущее. Она не задумывалась и о том, какая судьба ждет их всех: ее саму, Черепа и Гоголя. Хозяевам что — они молодые и умные. Выживут. А Лев, так еще и запасливый. Если что, музей свой на дело пустит. Хозяйка говорила, что все эти железяки имеют большую историческую и культурную ценность. Но если станет нечего есть, то при чем тут эти истуканы? Будут ли они, что ли, вместо масла на булку их намазывать? В надежность такой страховки верилось слабо, поэтому Прасковья решила, что электричество лучше экономить, чем тратить, пока люди не станут менее злыми.

Жизнь семьи Грузиновых-Дворкиных складывалась весьма респектабельно: глава семейства – герой Отечественной войны, который дошёл с батальоном до Праги, профессор и заведующий кафедрой; жена – красавица из княжеского рода; сын, подающий надежды; просторная квартира в центре Москвы… Но ветры перемен не обошли стороной российскую историю, и вот, уже в послевоенные годы, семейная идиллия начинает трещать по швам. Всё началось с неожиданного уплотнения, когда на профессорскую жилплощадь подселяют таинственную пару Рубинштейнов. С этого момента жизнь превращается в череду подмен. Ведь почти у каждого в благополучной семье есть свой скелет в шкафу, а у кого-то и не один. Сколько он себя помнил, они всегда жили вместе, небольшой, но сплочённой семьёй на Каляевской, неподалёку от которой Лёка и родился в «Крупском» роддоме. Через двадцать лет семью вынудили уехать, каждого в свою сторону, оставив их четырёхквартирный двухэтажный флигель, который плотно примыкал к «туполевской» сталинке, превращённой в ателье по пошиву зимней одежды. Однако семья уехала, забрав с собой только маленького Гарьку, без Лёки и Кати: те уже не смогли. Кстати, Рубинштейны тоже остались там навсегда, в комнате с эркером и видом на дворовый палисадник с золотыми шарами. Вернее, не сами – их дух. Или душа, Лёка так и не успел в этом разобраться.