Дек смотрел на Джорджи с непреклонным выражением на лице. Его глаза сверкали, готовые пронзить ее маску лжи и раскрыть все ее тайны.
"Ты думаешь, что можешь уйти от меня, Джорджи? Что можешь играть со мной, как со всеми остальными? Но ты ошибаешься. Я знаю, что ты скрываешь. И я не позволю тебе скрывать это от меня", произнес он тихим, но угрожающим голосом.
Джорджи чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Ее сердце бешено колотилось, а в уме крутилась мысль — как он мог знать? Как он мог проникнуть сквозь все ее защитные барьеры?
"Дек, я. . .", начала она, но он не дал ей договорить.
"Нет, Джорджи. Нет больше лжи. Ты должна мне все рассказать. Каждую деталь, каждую темноту, которую ты прячешь. Иначе. . .", его голос дрожал от напряжения, но угроза в нем была ясна.
Джорджи понимала, что игра окончена. Она не могла больше уклоняться от правды. И в этот момент она поняла, что Дек не просто требует от нее все. Он требует ее самой, ее истинной сущности, без масок и лжи.
И Джорджи знала, что ей придется открыться, даже если это разорвет ее на части. Потому что Дек заслуживал правды, даже если это означало конец их игры.
