Майор Глеб Дымов был опытным военным и не испытывал страха перед неведомым. Он решительно вел свою группу вперед, осматривая каждый уголок судна и держа руку на автомате. Но даже его хладнокровие начало колебаться, когда они обнаружили следы чьего-то присутствия, несмотря на то, что корабль должен был быть пустым.
Постепенно стало ясно, что на судне есть кто-то еще, кто не желает быть обнаруженным. Тени мелькали за углами, незнакомые шаги слышались в коридорах, а иногда даже можно было услышать шепот и приглушенные голоса. Солдаты напряглись, готовые к любой угрозе, но невидимый враг продолжал избегать прямого столкновения.
Ситуация становилась все более напряженной, и майор понимал, что им надо действовать быстро и решительно. Он приказал своим бойцам разделиться на группы и осмотреть каждый уровень судна, не давая незваным гостям скрыться.
Но даже при такой организации поисков, противник оставался невидимым и умело избегал ловушек. Глеб понимал, что они играют в его игру, и что их целью было не уничтожение, а наложение страха и паники.
Наконец, когда ситуация стала крайне напряженной и бойцы начали терять нервы, майор принял решение вывести свою группу наружу. Он понял, что сражаться с невидимым противником на его территории - это бесполезное занятие, и что им нужно было вернуться на свой вертолет и покинуть этот проклятый корабль.
Выходя на палубу, они почувствовали облегчение, но внезапно воздух наполнился зловещим смехом, который донесся откуда-то из глубины судна. Глеб понял, что это была их последняя возможность покинуть это место живыми, и он приказал своим бойцам ускорить шаг к вертолету.
Следующие несколько минут были как кошмарный сон - тени преследовали их, зловещий смех звучал все ближе, а корабль казался ожившим морским монстром. Наконец, когда они добрались до вертолета и взлетели в небо, Глеб посмотрел вниз на дрейфующее судно и увидел, как оно исчезло в море, словно поглотив его целиком.
Они покинули это место, но Глеб знал, что эта ночь будет преследовать его во сне, и что он никогда не забудет тот зловещий смех, который раздавался на мертвом корабле.
