Олег Новгородов

Когда Гена открыл глаза, он не смог вспомнить деталей своего кошмара. Его разум лихорадочно пытался вытолкнуть их из памяти, и осталось лишь мучительное чувство безысходности. На нейтральной границе между небытием и реальностью тускнели, затихая, лица людей, которых поглотил ночной ужас...

Следует сразу отметить, что Егор не встречал никаких живых мертвецов – ни тех, кто ходит, ни сидит, ни тех, кто поджидает за гаражами. Однако это не облегчает его состояние. За четыре неполных дня он стал не просто наблюдателем, а одним из участников истории, у которой есть реальные шансы на продолжение. Кроме того, ему удалось пообщаться с другой участницей этой истории. Запойная, опустившаяся женщина с бутылкой «белой» добавила в общую картину, пожалуй, даже слишком много. И откуда ей было знать, что приснилось Егору с субботы на воскресенье!..

Мелкие кусочки прошлогодней листвы катились по узкой асфальтированной дорожке, ведущей к стадиону. Их подгонял ветер: быстрее, быстрее, иначе их растопчут. Но иногда они не успевали, и раздавался тихий сухой хруст. Каблуки-шпильки женских туфель из искусственной кожи почти бесшумно касались асфальта, а завитые светлые волосы трепетали, когда ветер осторожно проскальзывал мимо....

В доме на Бульварном кольце Валентин прожил тридцать пять лет. Он бы не покинул его, если бы невеста не настаивала. И если бы не произошло кое-что еще...

На двери главного входа было размещено объявление: «В субботу, 12 апреля, пройдет СУББОТНИК! Присутствие каждого обязательно». Внизу кто-то добавил от руки зеленым маркером: «Отговорки не принимаются». В пятницу, одиннадцатого, сотрудники заходили в офис, читали и с негодованием плевались прямо на крыльцо.

Свернув с дороги, Яна втиснула машину в узкое пространство между «Соболем» и брутальным старым джипом, покрытым стикерами рок-групп. Почти единственный, но неоспоримый плюс маленького городского авто: чуть-чуть свободного места - и вот уже стоянка. Яна выключила зажигание и осторожно открыла дверь. С другой стороны выбралась Нинка Липская – стильная бизнес-леди. Она была тридцатым риэлтером из тех, кого обзвонил Димка; согласилась без особого энтузиазма и при условии, что клиенты обеспечат транспорт. При этом дисциплинированная Яна, которая приехала точно в срок, вызвала нарекания: «Это у вас машина или мотороллер?».

Дневник ученика 6-го класса Васи Ширкина. 15 августа 1954 г. Наконец-то мы переехали в Москву! Нам предоставили просторные комнаты в новых домах. Мои родители трудятся в конструкторском бюро Московского Метрополитена. Я тоже мечтаю заниматься строительством метрополитена, это очень почетная профессия. Но больше всего мне хочется служить в армии и защищать свою Советскую Родину...

В жизни происходит много странного. Пресловутая рутина полна необычных моментов, но трудно сразу заметить что-то, что противоречит здравому смыслу и не поддается анализу. Наш мозг устроен таким образом, что не может охватить слишком много информации одновременно. В противном случае мы бы заметили, что причины и следствия иногда меняются местами и переплетаются друг с другом, несмотря на все законы и запреты мироздания...

Итак, начинаем. Что стало известно. Во-первых, появилась информация о молодом человеке, который преодолел двенадцать километров по шоссе с переломом ноги, трещиной в позвоночнике и с сотрясением мозга. Его подобрал автопатруль на пересечении улицы Островитянова и Ленинского проспекта. Пострадавшего доставили в медучреждение, вызвали «скорую» и проверили его данные. Это был самозанятый копирайтер, 25 лет, по месту жительства о нем отзывались положительно, наркотики не употреблял, от алкоголя воздерживался. Однако в ненастную ночь (по его словам) ему приснился кошмар, от которого бедняга не смог проснуться, даже когда открыл глаза...

В шесть утра в магазине находились лишь три человека. Уставшая продавщица-азиатка, пожилой мужчина, прислонивший свою палку к прилавку, и девушка. Пожилой мужчина медленно и тщательно выбирал консервы, словно делал это специально, чтобы затянуть время. Он искал срок годности на дне банок и с недовольным сопением отставлял их одну за другой. Девушка попыталась приобрести сигареты «без сдачи», но старик повернул голову и бросил на нее тяжелый взгляд сквозь недобрый прищур...

Альберта в толпе не заметишь. Среди тысяч людей – на улице, в потоке пассажиров метро – он становится почти невидимым: взгляду не за что зацепиться. Серый и непримечательный, с такой обычной внешностью редкое имя ничего не меняет. И в школе ему было тяжело: «Кто сегодня дежурит в столовой?» «Петров, Сёмина и этот… как его… Мольберт!». Когда-то он мечтал стать знаменитостью – рок-звездой, актером… мечты всегда были разными. Но жизнь сама решает, кого – в звёзды, а кого – в невидимки. Альберт давно смирился с тем, что его место на самом заднем плане, но ему некомфортно там. Поэтому на него накатывает тоска, если вдруг на горизонте появляется что-то яркое… тем более, если блестящее; чужой блеск сильно режет ему глаза. Поэтому он старается в ту сторону не смотреть – знает о себе некоторые вещи, о которых никому не расскажет...

От автора: В данном рассказе фигурируют персонажи из пяти рассказов "Долг платежом", но в иной сюжетной линии. Хронологически события развиваются немного позже.

Ключи повернулись: сначала нижний замок, потом - верхний. С тихим стуком щеколда зафиксировалась. Дверь медленно открылась. На лестничной площадке появилась тень.

- Оль, а что ты планируешь делать, когда вырастешь? Женщина, задавшая вопрос, была на десять лет младше своей подруги, которая на прошлой неделе отметила сорок пять лет. Блондинка, с довольным выражением лица доедавшая шоколадный мусс, хихикнула. - Не, Оль, правда интересно. У тебя папа в мэрии, мама в министерстве, а своего бизнеса у тебя нет! И образования тоже нет! И… - У меня есть образование! - возмутилась Ольга. - Я эту… как она называется… экологию в институте изучала. - Ань, ну что ты пристаешь, не хочу я свой бизнес. Я так, для красоты.

Ветер с силой налетал на старое ограждение балкончика – даже пол под ногами дрожал. Закрадывались сомнения в надежности всей этой конструкции. Не сорвёт ли она? Я невольно отступил назад к подоконнику, хотя вряд ли это могло бы меня спасти, если бы балкон рухнул вниз… Сигарета догорела за примерно тридцать секунд...

Васнецов подписал оба приказа после обеда. «Уволить Малахитову Маргариту Ивановну с должности главного бухгалтера… с 01 октября». «Перевести Тарасова Александра Константиновича на должность главного бухгалтера с окладом согласно штатному расписанию». Кажется, и всё. Жить и радоваться. Однако неприятное чувство не покидало его. Ощущение, что он совершил непродуманный шаг – и попал в трудную ситуацию.

Мне тридцать восемь лет, и я не верю в жизнь после смерти. На жизнь не бывает продолжений. В выходцев из потустороннего мира тоже не верю – им просто неоткуда появляться. Даже после недавних событий в нашем районе я так и не изменил своих взглядов. Напротив, обстоятельства, при которых нашли Марата, только укрепили меня в неверии...

Павел пришёл домой ровно в 18:50. Он не любил покидать службу раньше срока, но иногда это было необходимо. С детства Павел придерживался правил и, повзрослев, старался передать эти ценности всем, кто находился рядом. Катька встретила его в прихожей привычным поцелуем.

Ровно в два с четвертью Катя активировала сигнализацию на своем автомобиле и перешла через улицу, размышляя, успеет ли она завершить все дела до начала дождя. Тучи нависли низко, касаясь тугих синих покрывал антенн офисов. Катя потянула на себя дверь ресторана, и раздался звук колокольчиков. В холле находился швейцар – стилизованный под холуя девятнадцатого века слуга двадцать первого века...

Водитель автобуса остановил транспорт, подъезжая к остановке. Женя устало поднялась с места и встала у задней двери, держась за поручень. Холодный сквозняк ворвался через открытую форточку. Это не весна, а сплошное недоразумение. Сквозь запачканные стекла просматривался квартал – однообразные восьмиэтажные дома, такие же серые и угрюмые, как этот апрель. За свои двадцать два года Женя так и не смогла привыкнуть к этому пейзажу – более того, он всё больше её раздражал. В последние дни ей просто не хотелось возвращаться домой. Ей было страшно.